Статьи о «Нашем Ковчеге»

Вместе весело не пить

12.01.2013, Катя Карпицкая

Пока в высших инстанциях и СМИ шли обсуждения о том, быть «чарлику» в магазинах или нет, а МВД делилось невеселой статистикой о литрах выпитого на душу населения и предлагало бесплатные кодировки, корреспондент «БелГазеты» заглянула на огонёк в клуб анонимных алкоголиков и познакомилась с теми, кто решил, что пора завязывать.

Если бы речь шла о традиционном клубе, о фото с лицами и настоящих именах не могло бы быть и речи. Группа анонимных алкоголиков на базе терапевтического сообщества «Ковчег» в этом плане более демократична. Они используют те же программы, ту же теорию, что и традиционные клубы, но общение здесь более свободное и открытое.

«У них своя форма, у нас своя. Каждый выбирает более подходящую для него. Традиционные клубы АА помогли миллионам людей. У нас больше «хаоса» в общении. По форме мы где-то даже ближе к кружку по интересам, но и «Ковчег» помог уже далеко не одному человеку», - поясняет Владимир, куратор группы АА. Сам он в трезвости ровно девять лет, и сегодня по этому случаю в клубе огромный торт в виде руля с капитаном.

На стенах в подвале - агитки за трезвость и ксерокопии из программ и книг, направленных против пьянства. А также иконы. Первый шаг из двенадцати шагов АА самый сложный - признать свое бессилие перед алкоголем.

Первые пришедшие расставляют стулья по кругу. Ожидается аншлаг: «Сейчас холодно, вот все и тянутся сюда греться». Греются здесь чаем и кофе: на всех праздниках, главный из которых - годовщина трезвости, только сладкий стол. Простое пребывание в компании, где употребляют спиртное, уже считается нарушением режима.

В последнее время в СМИ и среди документалистов наблюдается прямо-таки нездоровый интерес к подобным объединениям. Узнав, что к ним снова пришли из газеты, Евгений выражает недоверие: «Вы же все равно не напишете о самом главном: как бы государство ни било тревогу о деградации населения в связи с чрезмерным пьянством, алкоголь будет доступен, потому что государство алчное».

Эту комнату в подвале жилого дома посещают совсем разные по возрасту и статусу люди, абсолютно нормальные мужчины и женщины с типичным поворотом биографии: «Пил, как все, а потом вдруг стал не как все, бесконтрольно».

К началу седьмого, когда народ собрался, начинается общение и обсуждение. Право первого слова предоставляют новенькому: «Привет. Меня зовут Михаил и я, собственно, алкоголик». Михаил без перерыва пьет уже шесть лет, вспоминая 28 дней пребывания в 21-ом наркологическом отделении как самый долгий период трезвости.

Впрочем, и больничная изоляция не всегда гарант трезвости. Многие умудряются напиваться прямо там, пронося алкоголь в штанах или, не выдерживая, просят знакомых передать бутылку во время прогулок. «Когда я остался без работы, без всего, понял, что куда-то надо обращаться. Рядом была одна наркология, но туда вообще не хотелось идти. Там такой бардак! Постоянно в этих в штанишках в клеточку ходят и бухают пациенты и рубль просят одолжить. В итоге отлежал 21 день в Новинках. Выходил оттуда с чувством, что пить не буду, ведь мне столько знаний дали, но это только до того, как оказался за воротами больницы, а там снова запил», - вспоминает участник общества Паша.

Лена лежала в больнице уже три раза. Последний раз легла туда, чтобы выйти из запоя, но там же и сорвалась, заливая плохое самочувствие пивом. На вопрос, как она себя чувствует на нынешний 55-й день трезвости, отвечает: «Нормально, никак. Волнует только, что неподъемная стала и ничего не хочу». «Коллеги» по кругу тут же начинают давать советы, как с этим бороться. Кому, если не им, лучше знать, как себя вести в такой ситуации.

«Подшивка», «рецидив», «ремиссия», «тусклое состояние» - через полчаса пребывания в круге начинаешь понемногу разбираться в медицинской и собственно «алкогольной» терминологии. Обращаю внимание на то, что почти все присутствующие что-то теребят в руках, трогают ногти, часто выбегают перекурить - нервы. Если абстрагироваться, то можно подумать, что это ты с друзьями здесь сидишь, и вы хорошо вместе проводите время, болтаете.

Коммуникабельный Паша вдруг вспоминает анекдот: «Слушайте! Приходит сын к отцу и спрашивает, чем отличаются между собой слова «трудно», «сложно», и «тяжело»? Отец отвечает: трудно отказаться выпить. Сложно рассчитать дозу. А тяжело на утро».

Смеховая реакция на анекдот получается довольно натянутой. Все, что касается алкоголя, давно перестало быть смешным: от одного ушла семья, другому снится, как он пьет во сне. А Денис вдруг вслух задается вопросом: «Я сейчас трезвый и стараюсь вести себя адекватно. Будто играю в хорошего. Но был ведь плохой! Как соединиться с тем собой и как себя того простить?»

Минимальный рекомендуемый срок посещения клубов - 1,5 года: именно за этот период у человека может сформироваться более-менее устойчивое мировоззрение. Мне очень быстро дают понять, почему ходить сюда круто. Во-первых, одному не справиться. Во-вторых, здесь собираются такие же зависимые люди, которые знают, как стоит вести себя в той или иной ситуации исходя из своего опыта. В-третьих, алкоголику важно помнить, кто он. В-четвертых, это просто человеческое общение и хорошее времяпровождение.

Любую политику по борьбе с пьянством, вплоть до «сухих законов» Владимир воспринимает положительно: «Гораздо меньшее количество людей погибает от домашнего производства, чем когда это в свободном доступе. И есть статистика, это подтверждающая, у доктора Владимира Иванова, например. Сейчас же народ просто вымирает».

Источник: belgazeta.by

Реабилитация в наркологии: новое — или вспомним старое?

В.B. Иванов-Петровский

Размышления врача-нарколога о реабилитации людей, зависимых от алкоголя

Непросто восстановить человека, злоупотребляющего спиртным. Уровни ремиссий среди людей, зависимых от алкоголя, последние 40 лет не меняются: до 1 года — от 14% до 40%, свыше 2 лет — около 10%.

Организаторы здравоохранения поставили задачу создать в регионах т. н. центры или отделения реабилитации для наркологических пациентов. Но идея, как это бывает, опередила законодательный уровень: еще нет положения о таких центрах, которое учитывало бы интересы граждан и государственных органов, отвечающих за финансирование, регистрацию, организацию проживания и сам процесс реабилитации. Нет пока и единого понимания целей и задач реабилитации в наркологии, не отработаны технологии на достижение высоких результатов.

Непросто восстановить человека, злоупотребляющего спиртным. Уровни ремиссий среди людей, зависимых от алкоголя, последние 40 лет не меняются: до 1 года — от 14% до 40%, свыше 2 лет — около 10%. Некоторые ученые полагают, что многие виды и формы лечения пациентов с алкоголизмом одинаково эффективны: ремиссия 6–12 месяцев наступает у 30% человек (Orford, 1985). Лишь при организации особых форм помощи, а именно устойчивых, постоянно действующих под руководством специалиста терапевтических сообществ, годичные ремиссии увеличиваются до 70% (Г. М. Энтин, 1979).

Понимание условий, в которых формируются ремиссии, позволяет принять верные организационные решения и правильно распределить бюджетные средства (финансируются только программы, чья эффективность превышает уровень спонтанных ремиссий в континууме пациентов).

От установки до «остановки»

Следует различать понятия «лечение» и «реабилитация» больного с синдромом зависимости от психоактивных веществ (ПАВ)

Под лечением понимается медицинское (научно обоснованное) вмешательство для нормализации функционирования организма больного, а также формирование нового (правильного) отношения ко всему, что связано с ПАВ.

Реабилитация — возвращение адекватного социального статуса (если он утрачен во время недуга) либо придание нового. Человек должен быть способен к самостоятельной жизни без употребления ПАВ, к общественно-полезному труду, самообразованию и развитию; вновь научиться нормально жить в семье и социуме.

Точки приложения в лечении — организм, тело, психика; основным оператором выступает врач, частично — психолог. А в реабилитации — установки, цели и смысл жизни, поведение, навыки и умения больного. Здесь основного оператора нет, но есть разные специалисты и факторы влияния (врач, психолог, соцработник, средний и младший медперсонал, параспециалист, педагог и воспитатель, мастер производственного обучения, организованные группы и сообщества, среда обитания и т. д.).

С момента создания наркологической службы (в СССР специальность «наркология» появилась 37 лет назад) все понимали, что просто медицинского, «лечебного» подхода мало. Были попытки комбинировать лечение и реабилитацию (например, в ЛТП и наркологических отделениях при промышленных предприятиях). Но ЛТП из-за специфики системы МВД стояли особняком, а опыт вторых незаслуженно забыли.

Сегодня можно выделить следующие виды наркологической помощи:

• детоксикация;
• купирование осложнений злоупотребления ПАВ (судорожный синдром, психозы, соматические осложнения и т. п.);
• биологическое лечение, направленное на достижение трезвости, в рамках стационарной, полустационарной и амбулаторной помощи;
• психотерапия в различных форматах, имеющая одну цель — трезвость;
• отдельные элементы реабилитации в стационарных «реабилитационных» центрах.

Кроме того, реабилитационный процесс идет фактически стихийно в группах само- и взаимопомощи (например, Анонимных Алкоголиков) и более сознательно и организованно — в реабилитационных центрах под эгидой религиозных организаций или терапевтических сообществ (таких, как «Оптималист» и «Ковчег»).

В настоящее время большинство наркологических пациентов нуждается в лечении и лишь немногие — в реабилитации. Но есть люди, которым необходимо и то, и другое. Следовательно восстановительных программ должно быть несколько, как и типов реабилитационных структур (центров).

Принципы выделения этих групп очевидны. Несмотря на общность симптоматики, жизненный опыт, уровень общего и профессионального образования, особенности психологии и мировоззрения пациентов существенно отличаются. А это значит, что терапевтические и реабилитационные программы, даже организация конкретных центров не должны быть как близнецы-братья. Для групп пациентов, сформированных на основе оценки их реабилитационного потенциала (Т. Н. Дудко, 2008), следует предусмотреть отдельные терапию и реабилитацию.

В колхоз… на реабилитацию

Во времена СССР наркологические отделения при промпредприятиях обладали всеми признаками реабилитационных центров (люмпенизированный контингент, длительное пребывание — от одного месяца до нескольких лет, овладение новыми профессиями и трудоустройство, налаживание личной жизни). Но исчезли подобные отделения вместе с крахом социалистической экономической модели.

ЛТП не имели ключевых признаков реабилитационных центров, ведь больные не готовились переходить к трезвой жизни. В 1991 году я был одним из инициаторов сохранения системы ЛТП в Беларуси и соавтором Закона «О мерах принудительного воздействия в отношении хронических алкоголиков и наркоманов, систематически нарушающих общественный порядок или права других лиц». Из указанного документа изъяли как бессмысленное понятие «принудительное лечение», ввели другое — «медико-социальная реабилитация», но, к сожалению, не наполнили его ничем. ЛТП остались учреждениями для временной изоляции наиболее одиозных больных, но не для их реабилитации.

Пожалуй, последняя организована лучше всего в Германии. Граждане, не нуждающиеся в реабилитации, получают помощь в учреждениях здравоохранения (финансирование — медицинское страхование). Те, кто утратил работу, место жительства, собственность, полезные социальные связи, могут пребывать в реабилитационных центрах (финансирование — смешанное: инфраструктура, принадлежащая общественной организации, например церкви, финансируется пенсионными фондами больных, специальными фондами земель или бунда, частными пожертвованиями). Полный срок пребывания до 3 лет, режимы различны — от закрытого общежития в начале реабилитации (куда больные поступают и по решению суда) до проживания в социальных квартирах под контролем персонала.

Безусловно, это не дешевая инфраструктура. Под Бременом я наблюдал целое поселение, где постоянно проживали больные алкоголизмом (полная инфраструктура небольшой деревни). Несомненно, это эффективно и гуманно, но Беларусь такое пока не потянет финансово.

В Нидерландах, Испании и других странах реабилитационные центры в основном предназначены для наркоманов и алкоголиков. Обеспечение может быть из бюджета, за счет больных и их родственников, общественных организаций. Структура и методы работы таких центров частично могут быть воспроизведены в Беларуси при наличии адекватной материально-технической базы и подготовленного персонала.

Более 10 лет в стране развиваются — преимущественно для молодых наркоманов — реабилитационные центры, созданные общественными (прежде всего религиозными) организациями. Есть такой в деревне Островшицы Светлогорского района. Его основала городская миссия (социально-христианская служба) немецкого города Тюбингена в сентябре 1997 года. Сначала персонал входил в контакт с наркопотребителями, проводя нечто вроде out-reach work. Затем организовали мастерскую трудовой терапии (дневной стационар) в Светлогорске. Стали брать наркоманов в свое общежитие. В 1998–1999 гг. выкупили и отреставрировали (силами больных) здание школы в деревне Островшицы (17 км от райцентра). В мультидисциплинарную бригаду входит теолог (руководитель программы), психолог и несколько соцработников. Характерно отсутствие медработников — для них нет точки приложения. Это не лечебный, а реабилитационный центр, где решают не медицинские, а психологические и социальные вопросы. Финансирует проект Германия.

Незаслуженно забыт опыт организации реабилитации больных алкоголизмом Брестского областного наркологического диспансера и колхоза «Память Ильича». В конце 1980-х–начале 1990-х годов сельхозпредприятие предоставило несколько домов и рабочие места для больных алкоголизмом, которых направлял и курировал персонал Брестского ОНД. Это и была настоящая реабилитация наркологических больных, естественная, органичная для Беларуси.

«Коммуна» зависимых — надежное подспорье

Основные направления реабилитационных программ:

• диагностическое (включает первичную медицинскую, психологическую и социальную диагностику, а также перманентное отслеживание состояния больных);
• биологическая терапия — детоксикация (в условиях работы реабилитационного центра), медикаментозное поддерживающее лечение (например, при субдепрессивных состояниях или соматических заболеваниях); терапия пролонгами;
• психотерапевтическая помощь — спектр накопленных человечеством и разрешенных к использованию в медучреждениях вербальных и невербальных техник, методик и способов воздействия на психику; конкретные используемые техники и методики в каждом реабилитационном центре будут зависеть от подготовки и выбора персонала, но в любом случае предпочтение следует отдавать когнитивно-бихевиоральным подходам;
• милье-терапия (особым образом организованное пространство пребывания), режим труда и отдыха;
• программа 12 Шагов Анонимных Алкоголиков или Анонимных Наркоманов;
• физиотерапия, физкультура, спортивные игры;
• приобщение к архетипическим ценностям и формам поведения — работа на земле (преобразование ландшафта, посадка и уход за растениями), в мастерских (создание артефактов, арт-терапия); уход за животными;
• обучение — компенсация недостатка школьного образования, самообразование, санитарное просвещение и т. д.;
• поиск и стимулирование креативных способностей больных.

Весьма значимое направление реабилитационного процесса — моделирование мышления и поведения по образцу. Мозг, замутненный алкоголем или наркотиком, не может сразу научиться правильно мыслить, а человек — правильно себя вести, повысить уровень образования и социализации, научиться распознавать опасные признаки болезни и автоматически их устранять. Но он способен эффективно имитировать нормальное поведение, подражать тем, кто уже прошел долгий путь сознательной трезвости и восстановил свой социальный статус. Имитация и подражание ускоряют формирование истинных мировоззренческих установок и безопасного поведения.

Программы должны создаваться под конкретные реабилитационные центры, с учетом специфики контингентов, подготовки персонала, дислокации, уровня финансирования и т. д. При всей заманчивости и необходимости развивать реабилитацию наркологических больных в Беларуси, надо понимать, что многочисленные реабилитационные центры сильного влияния на показатели состояния здоровья населения республики не окажут. Это связано с несопоставимостью числа больных и мощностей помогающих структур: в Беларуси почти 200 тыс. человек страдают алкоголизмом II стадии, большинство из них имеют какие-либо медицинские осложнения или существенные социальные проблемы (иначе они не попали бы в регистр наркологической службы). Понятно, что 200 мест в реабилитационных структурах (больше и не удастся создать из-за экономических причин и дефицита кадров) не сыграют существенной роли в восстановлении социального статуса десятков тысяч больных. Реабилитационные центры сегодня очень даже нужны: страна должна иметь полный набор моделей помощи таким людям.

Активнее следует вовлекать общественные организации, оказывать им финансовые преференции, что будет значительно дешевле для государства и лучше для пациентов. Проще и экономнее создать «коммуну» зависимых на 15 мест где-нибудь в деревне (особенно, если помогут местные власти), чем развертывать полноценное наркологическое отделение в психиатрической клинике или ЦРБ.

Трезвое счастье Владимира Иванова

Ольга Поклонская.

Готовилась к встрече с известным белорусским наркологом Владимиром Ивановым и нашла его фотоработы в соцсети «Фейсбук». «А мог бы и художником стать!» — почему-то возникла мысль. Позже оказалось, что именно художникам Владимир Владимирович иногда по-хорошему завидует. В юности он с удовольствием рисовал, запах красок обожает по сей день. В студенческие годы много и с азартом фотографировал. Эстетическое начало крайне важно для него в окружающей жизни — в быту, в людях, в философии. И профессия нарколога, на взгляд Владимира Иванова, совершенно этому не противоречит. Да, каждый день он имеет дело с зависимыми, тяжелобольными людьми, многие из них из-за недуга теряют человеческий облик. Но…

— Я получаю огромную отдачу от пациентов, — говорит Владимир Владимирович.

— Видеть трезвыми алкоголиков, в судьбе которых участвовал, — счастье. Большинство моих пациентов — мои друзья, они поддерживают меня и во всем помогают.

Мне хотелось заглянуть за горизонт

В 1987 году Владимир Иванов стал первым главным специалистом по наркологии и психиатрии Минздрава БССР. Разрабатывал сравнимую с европейской законодательную базу по психи-атрии и наркологии, создал первую в СССР компьютерную персональную базу потребителей наркотиков и токсикоманических средств. В немалой степени благодаря усилиям этого человека в Беларуси стали развиваться внебюджетная наркология, движение анонимных алкоголиков, начали работать реабилитационные программы для зависимых людей.

Сегодня Владимир Иванов заведует 21-м наркологическим реабилитационным отделением РНПЦ психического здоровья. Здесь рождалась идея его книги «Можно жить иначе», т.е. трезво, достойно, в гармонии с окружающим миром.

— Владимир Владимирович, откуда у Вас интерес к наркологии?

— Мой отец был кадровым военным. В 1944 году получил тяжелое ранение, но врачи спасли. С тех пор он очень уважительно относился к медикам и хотел, чтобы сын стал доктором… После школы я сразу поступил в Военно-медицинскую академию им. С. М. Кирова в Ленинграде. С 3-го курса посещал студенческий кружок по психиатрии — в академии его называли ВНОС (Военно-научное общество слушателей). Видел себя психиатром.

Когда приступил к работе в отделении острых алкогольных психозов Калининградской психиатрической больницы, стал изучать эту патологию и убедился: купировать острое состояние, лечить соматические осложнения у алкоголиков можно достаточно успешно. Это воодушевило.

Потом меня пригласили заведовать наркологическим отделением Калининградского областного наркодиспансера. Там в работе с зависимыми пытался восстановить «триаду Бехтерева»: гипноз–АТ–разъяснение. И до сих пор считаю: если ее добросовестно внедрять, реально добиться хороших результатов. Позже организовал в Калининграде хозрасчетный наркологический кабинет — второй в СССР.

— Когда в 1987-м Вас назначили главным специалистом по наркологии и психиатрии Минздрава БССР, Вы уже знали, как повысить эффективность наркологической службы?

— Нет. После переезда в 1985 году из Калининграда в Минск успел поработать психиатром в Минском городском психоневрологическом диспансере и начмедом наркологического. Опыт лечения наркозависимых, безусловно, был, но организацией наркологической службы я не занимался. Именно поэтому мне хотелось заглянуть за горизонт. Чтобы сформировать концепцию оказания наркологической помощи, требовалось исследовать российский и западный опыт. За 7 лет в Минздраве часто бывал в служебных командировках за рубежом, знакомился с достижениями коллег, многому учился.

Что внушает оптимизм

— Вы были инициатором движения анонимных алкоголиков (АА) в Беларуси. Как приживались новые идеи на нашей почве?

— Когда в 1988 году в Беларусь из Нью-Йорка прилетели Джон Врагг из АА World Services и Катарина Вайс из Центра Бетти Форд (организация борется с наркотической и алкогольной зависимостью. — Прим. ред.) и рассказали об этом движении, то я не все понял и усомнился: заработает ли у нас? Спустя год съездил в Польшу — в Варшаве, Вроцлаве, Кракове увидел группы АА. Потом в Минске объявился американец Лео, алкоголик с 25-летним стажем трезвости, пришел в Минздрав и сказал, что готов делиться опытом с зависимыми белорусами. Вместе мы обратились в наркологическое отделение БСМП, которым заведовал тогда Владимир Максимчук. С этого и началось движение АА в нашей стране.

— Но массовым оно в Беларуси не стало…

— Нужно учитывать распространенность алкоголизма. Группы АА помогают тысячам людей обрести трезвость. Убежден, у нас движение должно развиваться и становиться магистральным в преодолении алкоголизма: оно не требует от государства почти никаких ресурсов, за исключением помещений.

К сожалению, в этом году в перечень организаций, у которых льготный коэффициент на аренду, почему-то не вошли группы АА, терапевтическое сообщество «Ковчег», РОО «Пробуждение», где помощь оказывается бесплатно. Обращаемся с письмами во все инстанции, но пока безрезультатно.

— В 2000 году Вы основали терапевтическое сообщество «Ковчег», о котором сегодня мало где услышишь…

— Реабилитационная программа «Ковчега» изначально рассчитывалась исключительно на женщин. 12 пациенток первого набора после регулярных встреч и терапии начали обретать трезвость и через несколько лет добились стойкой ремиссии. За это время они сдружились, молва о «Ковчеге» разошлась. Стали приходить и мужчины-алкоголики; программа работала и на них.

В «Ковчеге» использовалась модель большой патриархальной семьи. Лечение подразумевало признание алкоголиком своего бессилия перед болезнью, утрату контроля над собственной жизнью, необходимость внешнего управления ею. Я был «патриархом», а пациенты должны были проговорить со мной свои проблемы и получить «благословение» на те или иные действия.

Сейчас я редко там бываю. Но главные принципы сохраняются: роль авторитетов теперь выполняют алкоголики с большими сроками трезвости.

Я часто слышу о своих подопечных такое мнение: мол, одолев одну зависимость, они при-обретают другую — от группы, от авторитетов. Это не так. По случаю недавнего юбилея у меня на даче собралось около 20 друзей из числа пациентов. Среди них не было ни одного представителя первого «призыва» (все они поздравили меня по телефону). Значит, люди реабилитируются настолько, что могут справляться с проблемами самостоятельно, без посторонней помощи, им не нужен «костыль» в виде авторитета. Просто требуется время, чтобы «дети» выросли, прошли этапы взросления. Опыт «Ковчега» внушает мне оптимизм.

Феномен апостола Павла и национальные особенности алкоголизма

— По Вашим наблюдениям, у мужчин или у женщин больше шансов победить алкоголизм?

— Это трудно предсказать. Порой пациент с невысоким уровнем образования, элементами деградации вдруг добивается успеха, в то время как интеллектуалы проигрывают битву за себя. Помню одну женщину: она помимо алкогольной зависимости страдала пропшизофренией (т. е. возникшей на фоне дебильности), однако добилась устойчивой ремиссии.

Личность — это дух. Дух дышит, где хочет. Все зависит от тех ценностей, которые дороги человеку. Я называю это феноменом апостола Павла. Как известно, прежде он носил имя Савл и был гонителем христиан. Ему явился Господь и спросил: «Савл, за что ты меня гонишь?». И произошло мгновенное преображение: он окрестился в Павла, стал одним из отцов-основателей Церкви.

Самое сложное для алкоголика — принять решение. «Малое решение», как я называю, пьющие принимают постоянно. Устают и решают на время «завязать». А «большое решение» — изменение жизни, трезвость как постоянная норма — требует перехода под внешнее руководство и бесстрашного изучения себя. Правильно организованная жизнь и гармоничные отношения обеспечивают успех в преодолении зависимости.

— Можно ли говорить о национальных особенностях отечественного алкоголизма?

— Если сравнивать с Европой, то наши алкоголики более агрессивны. В Германии ко мне подходили явно зависимые типы, но достаточно было сказать, что ты иностранец, и они тут же отставали. В Оксфорде я ежедневно проходил мимо скверика, где сидели «горнисты» (те, кто пьет спиртное из горла), они были необычайно приветливы.

Наши выпивохи при встрече с иностранцем наверняка захотели бы того развести на что-нибудь. Цивилизованность, особенности менталитета, умение держать себя играют роль даже при таком тяжелом заболевании, как алкоголизм. А в лечении подходы везде одни и те же, основаны на базовой психологии.

Что огорчает

— Наш соотечественник «статистически» выпивает около 12–14 литров спирта в год, что почти вдвое больше, чем в середине 1980-х годов. По оценкам специалистов, это угрожает деградацией всей нации. Почему все-таки мы столько пьем? Как остановить алкоголизацию населения?

— Понимание проблемы алкоголизации есть. Экономисты и медики подсчитали, что ущерб от алкоголя в 9 раз превышает прибыль от его продажи.

Есть несколько факторов, определяющих употребление алкоголя. Во-первых, спиртное — мягкий, универсально дозируемый транквилизатор. Он помогает переносить тяготы жизни. Чтобы люди меньше пили, они должны ощущать себя более востребованными, более счастливыми — это очевидно. К слову, существенное снижение спроса на спиртное в годы перестройки я связываю не только с тем, что тогда уменьшились объемы его производства и продажи, но и с иной атмосферой в обществе, надеждами на перемены к лучшему.

Во-вторых, атакуют производители и продавцы спиртных напитков. За 20 лет государство не ставило задачи снизить объемы производства и продажи алкоголя. А это необходимо сделать.

В целом я не говорил бы о национальной катастрофе. В конце XIX века в Великобритании опиум можно было купить в любой чайной лавке, им даже поили детей. Однако страна была выдающейся державой, «мастерской мира». На мой взгляд, прежде всего нужно уберечь подрастающее поколение от раннего потребления спиртного. Молодые люди должны знать, в чем опасность, и как можно позже пробовать алкоголь.

Я участвовал в образовательных семинарах в двух столичных школах и пришел к печальному выводу: подростки не понимают опасности алкоголя. Считаю, что нужно повысить возрастную планку продажи спиртных напитков до 21 года.

Омоложение пациентов идет из-за пивного алкоголизма. Пивное лобби очень сильное, долгие годы посредством рекламы нас убеждали, будто пиво — не алкогольный напиток. Очевидно, что это ложь. К сожалению, появилась и новая угроза здоровью молодых — спайсы и миксы, которые вызывают быстрое привыкание, психозы, осложнения, слабоумие, депрессии; с этой бедой мы пока не научились эффективно бороться.

— Какие планы не удалось реализовать?

— Нам не хватило желания и готовности заимствовать передовой западный опыт, который был известен еще 20 лет назад. Например, тенденция современной психиатрии — лечить человека там, где он живет. Со временем в регионах должны появляться небольшие клиники для людей с психическими расстройствами.

Западно-европейская психиатрия базируется на активном участии общественности. Родственники страдающих психическими расстройствами объединяются в группы, лоббируют интересы больных. Они могут знакомиться с тем, как идет адаптация этих людей к социальной жизни…

В нашей больнице в свое время были небольшие цеха, опытное поле, в городе действовали лечебно-производственные мастерские для трудотерапии, реабилитации душевнобольных пациентов. Где все это? Чем это заменили? Принудительным лечением под охраной? И это альтернатива в XXI веке? К сожалению, люди пока не готовы пересмотреть сложившиеся стереотипы, отношение к психически больным. Мы еще не поняли, что основа здорового общества — сотрудничество, а не конкуренция.

Победа над собой

— Вы пьете спиртные напитки?

— У меня нет алкогольной зависимости, поэтому я позволяю себе немного выпить по праздникам. А вот никотиновая зависимость есть. Поэтому уже 13 лет не курю.

— Ваша супруга Елена — тоже психиатр. Не трудно ли двум психиатрам вместе?

— Нет. Знание психологии, психиатрии помогает в семейной жизни. И по мере своего профессионального роста, обретения опыта, мне кажется, я становлюсь лучше как муж и как отец.

Источник: http://medvestnik.by

Хочешь бросить пить навсегда?

26 марта 2012 года

Излечима ли алкогольная зависимость? Правда ли, что женский алкоголизм труднее лечить, нежели мужской? Может ли безнадежный алкоголик вылечиться от этого недуга и научиться жить трезво? Кто поддержит и вытащит больного? Где гарантия, что вы попадете на прием к настоящему врачу, а не вымогателю денег? На эти и другие ваши вопросы в минувшую пятницу ответил заведующий 21-м реабилитационным наркологическим отделением «Республиканского научно-практического центра психического здоровья» врач-психиатр, врач-психотерапевт, основатель общества «Анонимных алкоголиков» в нашей стране Владимир Владимирович Иванов.

— Вилейка дозвонилась. Наталья говорит. Такая беда у меня — муж сильно пьет. Получит зарплату и пропивает все до копеечки. Как денег нет — не пьет.

— Вы можете привезти его в наш центр, и он получит всю необходимую помощь. Мы обучаем мужчин, как не пропивать свою зарплату. Некоторым помогает. Запишите наш телефон 289-89-10. Это государственное учреждение «Республиканский научно-практический центр психического здоровья», расположен он по адресу Долгиновский тракт, 152. Только прежде чем ехать к нам, предварительно нужно согласовать этот вопрос: чтобы было в наличии свободное место.

— А больничный лист выдается?

— Конечно. Присылайте вашего мужа, будем работать.

— Анонимно лечиться у вас можно?

— Можно и бесплатно, и анонимно. Анонимное лечение — за деньги. Курс лечения обойдется в 2—2,5 миллиона белорусских рублей. Это полный пансион, сюда входит и питание за 21 день. Согласитесь, сумма совсем не запредельная.

— Здравствуйте, это Людмила. Я сама из Сморгони. У нас в семье проблемы с тетей, которая живет в Молодечно. Она молодая, но страшно пьет. Недавно перенесла белую горячку. Три недели назад ее с работы уволили. Ну кто будет с пьяницей сегодня возиться? И что делать родным? Как быть?

— Приезжайте к нам в центр.

— Тетя отказывается от лечения. Какую линию поведения выбрать нам, родным?

— Надо быть жесткими. Подчеркиваю, именно жесткими, не жестокими. Таких людей просто берут за руку и ведут. Как правило, они не вырываются.

— Какова длительность лечения?

— Примерно 3—4 недели.

— Владимир Владимирович, а почему люди пьют всю эту гадость? В чем причина этой беды?

— Алчность и глупость — вот две основные причины пьянства и алкоголизма. Кто-то хочет разбогатеть, поэтому он производит, рекламирует и продает алкоголь. А кто-то по невежеству и глупости употребляет его. Людей не обучают, как правильно обращаться с алкоголем, не объясняют, что такое алкогольные напитки, что такое пьянство и алкоголизм. Поэтому люди становятся легкой добычей торговцев алкоголем и алкоголиков, которые с радостью втягивают в пьянство все новые и новые жертвы.

— Скажите, а направление в центр обязательно?

— Нет, мы государственное республиканское учреждение. Поэтому можем госпитализировать и сами.

— Вас приветствуют Барановичи. Владимир Владимирович, а как определить, кто ты — алкоголик или обычный человек, который время от времени употребляет спиртные напитки?

— Алкоголик — тот, кто не контролирует потребление алкоголя и в связи с этим имеет проблемы. Он вновь начинает выпивать, хотя имеет отрицательный опыт пьянства. Он не имеет чувства насыщения и поэтому пьет слишком много и в тех ситуациях, когда пьянство неуместно. Алкоголик живет как бы на эмоциональных качелях. Когда он слегка пьян, он может быть благодушным и довольным, когда он пьян сильно — груб, глуп, занудлив и агрессивен. Если алкоголик лишен алкоголя, он депрессивен, подавлен и раздражителен.

— Но любой пьющий, знаю по опыту друзей, может найти сотни причин, чтобы объяснить свое поведение…

— Есть такой термин «алкогольное мышление». Он означает оправдание внешними обстоятельствами собственного неправильного, разрушительного, неэффективного поведения. Это поиск препятствий для начала работы над собой по собственному совершенствованию, по избавлению от разрушительных и глупых форм поведения.

— Наталья из Минска беспокоит. Доктор, в продаже у нас много различных конфет и сладостей с алкогольными наполнителями. Мне кажется, что для детей употреблять такие сладости категорически противопоказано. Я сама съем пару конфет с ликером и чувствую, что слегка пьяна.

— Полностью согласен с вами. У меня самого двое внуков, и я категорически против того, чтобы они ели такие конфеты. Но я вам больше скажу. Наши «доморощенные» алкоголики покупают в аптеках свободно продающийся корвалол и валокордин. Это опаснейшие смеси спирта с фенобарбиталом. Вы в Литву такой пузырек не ввезете: вас на границе арестуют как наркомана. А у нас это продается без рецепта и повсеместно.

— Здравствуйте, Дрогичин беспокоит. Мой сын беспробудно пьет. Неоднократно кодировался, но безуспешно. Я готова привезти его в Минск на лечение. Но если он будет с похмелья, это не очень плохо?

— Нет, не очень. Просто иногда возникает проблема такого плана — родственники привозят сильно пьяного человека, который ничего не соображает. Они оставляют его в отделении и уезжают. А тот через два часа проспится и заявляет: «А я не хочу в больницу! Я не согласен!» И уходит. Поэтому человек должен что-то соображать, держаться на ногах и выражать согласие.

— Пуховичи на проводе. Это Мария. У меня такая беда — дочь пьяница. Слышала, что женский алкоголизм труднее лечить, нежели мужской.

— Это не так. Мне с женщинами больше нравится работать, потому что они, как правило, умнее мужчин, больше знают, больше интересуются окружающим миром. А мужчины двух слов порой связать не могут. С ними скучно. Я являюсь организатором терапевтического сообщества «Ковчег». Идея организовать терапевтическую программу для женщин, страдающих синдромом зависимости от алкоголя, возникла 12 лет назад. Это было связано с тем, что в тот период специальных помогающих структур (кабинетов, отделений) для указанного контингента больных в Беларуси не было. Между тем, хотя с биологической точки зрения существенной половой разницы в клинике алкоголизма нет, есть отчетливые и значимые психологические различия между больными алкоголиками-женщинами и мужчинами. Эта разница должна учитываться при организации терапии, если, конечно, целью такой терапии является не «вталкивание» больного в трезвость, а достижение качественной длительной ремиссии.

— А можно ли полностью вылечиться от этой болезни?

— Алкоголизм — неизлечимая, хроническая, прогрессирующая и смертельная болезнь. Его нельзя вылечить. Поэтому все, кто утверждает, что они вылечивают алкоголиков, лгут. Алкоголика можно запугать до той степени, что он на какое-то время прекращает употреблять алкоголь, а можно научить сознательной трезвости в сложной жизненной обстановке. Лечение такого человека — это обучение жить трезво в сложных жизненных условиях, сохранять трезвость, что бы с ним ни случалось в дальнейшем.

— Зинаида Васильевна, Марьина Горка. Сыну 39 лет, инженер. Запои повторяются периодически. Сил моих уже нет никаких.

— Лучше, чтобы он прошел курс реабилитации у нас в отделении. Приходите вместе, он поговорит с пациентами, которые уже прошли реабилитацию… На самом деле у нас не так уж и плохо.

— Но он у меня гордый.

— У нас и миллионеры лечились, и директора крупных предприятий, и журналисты, и военные, и многие выдающиеся люди. Инженеры тоже, кстати, были. Поэтому его гордыня просто смешна. Знаете, основная причина неуспеха лечения алкоголика — его гордыня. Абсолютное большинство взрослых людей считают, что они «знают, как жить», что они способны сами, без обучения, разобраться в собственных проблемах и решить их. Кроме того, алкоголик испытывает болезненное влечение к алкоголю и ему страшно даже представить себе, что он не будет употреблять алкоголь сколько-нибудь длительное время.

— Алло, это Брагин. Скажите, почему у нас рекламируют пропротен, а наши белорусские препараты не популяризируют?

— Не закупаю эти препараты и не лоббирую их. Я психотерапевт и знаю, что алкоголика не вылечить никаким лекарством, если он не изменит своего мышления, поэтому такие вещи меня вообще мало интересуют. Я работаю по своей многолетней методике, причем давно и достаточно успешно. И не нуждаюсь ни в пропротене, ни в каких-то других препаратах.

— Тогда подскажите, что делать, если дома появляется алкоголик? Плакать? Взывать к здравому смыслу?

— Обратиться к специалистам: врачу (психиатру, наркологу, психотерапевту), обладающему необходимым знанием и опытом в области работы с алкоголиками. Можно рекомендовать ему и общение с трезвым алкоголиком, обладающим большим опытом сознательной трезвости, или с родственником алкоголика, у которого имеется специальная подготовка в области консультирования по проблемам алкоголизма. К сожалению, многие алкоголики продолжают пить несмотря ни на что. Однако не следует терять надежды до тех пор, пока вы не сделали все, что рекомендовано. В любом случае, алкоголики, начавшие вести трезвый образ жизни, приняли решение на трезвость только под воздействием каких-то существенных изменений в их жизни. Попробуйте начать изменения с самих себя — может быть, это повлияет на «вашего» алкоголика.

— Как алкоголик может сохранить трезвость и хорошо чувствовать себя несмотря ни на что?

— Основа трезвости — вера, надежда и любовь. Вера в собственную трезвость основана на факте трезвости множества других алкоголиков. Если это удалось им, удастся и тебе. Надежда основана на том, что сегодня ты трезв. Значит, ты можешь надеяться, что сохранишь трезвость и завтра. Любовь — это основа жизни. Ненависть убивает так же, как и алкоголь. Возрождается к жизни только тот, кто любит.

Источник: https://7dney.by

Как я побывала на собрании алкоголиков

18 апреля 2012, Ольга Какшинская

Алкоголизм − тема не красивая, не глянцевая. Писать об алкоголиках − бередить душевные раны множества семей, каждая из которых “несчастлива по-своему”. Но не писать − невозможно.

Алкоголики терапевтического сообщества “Ковчег”, на одном из собраний которого я побывала, напротив, свою проблему знают очень хорошо. Осознание пришло не сразу. Признаться себе в том, что ты алкоголик − тяжело, на это нужно мужество. И время, которого у некоторых из тех, с кем я познакомилась на встрече, было в обрез.

Им пришлось пережить не толео боль и обиду, но и наступить на горло собственной жалости к себе. Как результат − огромные сроки трезвости, исчисляемые годами, вполне устроенная жизнь и хорошие отношения с родными. Слушая истории пришедших на собрание, я не могла избавиться от странного чувства, что ну не могут все эти милые интеллигентные люди всерьёз называть себя алкоголиками (здесь не надо подбирать эвфемизмы, алкоголизм − болезнь, а не ругательство) и даже настаивать на этом “титуле”. Но мне пояснили: алкоголизм не излечим. Не излечим и не привередлив. Среди алкоголиков − люди самых разных профессий: учителя, бизнесмены, актрисы, рабочие. Не от счастливой жизни пришли они в программу, но − во имя её.

Слово − Владимиру Владимировичу Иванову, заведующему 21-м наркологическим реабилитационным отделением РНПЦ психического здоровья, организатору и руководителю терапевтического сообщества “Ковчег”, программы помощи лицам, страдающим от алкогольной зависимости:

− Опьянение − это сужение поля сознания: пьяный человек не может осмысливать многие вещи, явления и ситуации. Это неадекватные эмоциональные реакции, когда человек радуется жизни “не потому, что жизнь прекрасна, а потому, что я – кретин” (как сказал поэт Губерман). Это нарушение координации движений, как у больного с поражением переферической нервной системы.

Наша культура – культура алкогольная, большая часть населения употребляет алкоголь, и поэтому переход от “нормального”, или ритуального, потребления алкоголя к зависимости от него постепенен и малозаметен и для самого больного, и для его окружения.

Необходимость повышать дозу и обращение к алкоголю как к средству расслабления – вход в алкогольную зависимость.На самом деле, нет никакого смысла в состоянии опьянения. Ничего хорошего, продуктивного, дельного с ним не связано. Есть, конечно, люди, которые утверждают, что в состоянии опьянения их посещают гениальные идеи, но это – чепуха. То, что кажется гениальным, когда ты пьян, предстанет убогим и вторичным на трезвую голову.

Поэтому множество людей не понимают, что такое алкоголизм и его признаки, как развивается болезнь, может ли она быть “вылеченной” и т.п. Что уж говорить о созависимости − состоянии, которое не связано с явным изменением поведения! Люди (преимущественно женщины и дети) с синдромом созависимости считаются нормальными – особенно на фоне поведения их пьянствующих партнеров, мужей и отцов. Они не обращаются за помощью для себя и, если не предпринимают некоторых принципиальных шагов по физической и психологической защите, постепенно погружаются в ирреальный мир, полный иллюзий, бессмысленных надежд, разрушительных эмоциональных вспышек, телесных болезней и психических расстройств.

Есть три вида работы с зависимостью: блок терапии, которая “поглаживает” больного по головке, успокаивает, помогает пережить горе и утрату (в этом случае некоторые люди исцеляются просто потому, что проходит время, а оно, как известно, лечит всё); блок терапии, основанный на манипулировании людьми − очень часто он скрывается под яркой модной наклейкой (вроде НЛП); суть третьего блока терапии, который мы как раз и применяем, в том, чтобы вскрыть проблему и конфронтировать с ней. Так, например, если у человека есть проблемы эмоционального реагирования, нужно всё время его “доставать”, провоцировать на конфликт, наступать на “любимую мозоль” и заставлять “проговаривать” свои чувства. Да, метод безжалостный, жесткий, беспощадный. Но чрезвычайно надежный: те, кто следует нашим указаниям, сохраняют трезвость долгие годы.

Базовые симптомы (признаки) зависимости от алкоголя

1. Первичное патологическое влечение к алкоголю. Алкоголик с определенной периодичностью хочет употреблять алкоголь. Если на этом пути он встречает препятствия, алкоголик впадает в плохое настроение, депрессию или гнев. У действующего алкоголика все значимые события жизни сопряжены с употреблением алкоголя. Принцип такой: сначала водка, потом праздник. Здоровый человек может запивать пивом вкусную еду. Алкоголик – закусывает выпивку, и то только тогда, когда эта закуска присутствует.
2. Вторичное патологическое влечение к алкоголю, или утрата контроля над дозой. Выпивая некую ключевую для него дозу, алкоголик начинает ощущать выраженное, непреодолимое желание продолжать употреблять алкоголь. Здоровый человек знает, что превысив определенную дозу, его может вырвать. Алкоголик в процессе выпивки никогда не думает о её последствиях.
3. Рост толерантности (переносимости) к алкоголю. Алкоголь является универсальным ядом, убивающим любые живые клетки, поэтому здоровый организм может безнаказанно перенести только некоторое, сравнительное небольшое количество алкоголя. Превышение этой дозировки вызывает защитную реакцию (рвоту). Алкоголик же способен употребить сравнительно большие объёмы алкоголя.
4. Абстинентный синдром (состояние похмелья). Развивается только у алкоголиков (аналогов состояния у здоровых людей нет). Представляет собой совокупность множества признаков: сниженное, подавленное, злобное настроение, повышение артериального давления, потливость, тошнота, рвота, понос, дрожание рук и всего тела, нарушение сна и аппетита.

Из первых уст

Инна: Я инженер-конструктор по профессии. Когда после очередной попойки лежала в республиканской клинической психиатрической больнице, познакомилась с женщиной, которая и привела меня в “Ковчег” . Первые же слова доктора: “если кто-то думает, что у него особенная жизнь, то он ошибается” больно ударили по самолюбию, сразу захотелось всё бросить и уйти. Так я сделала. Новернулась, думая при этом обо всех остальных, что “козлы они все” и никто ничего на самом деле не понимает.

Сергей: Меня тоже больно задели на первом занятии. Я почувствовал просто кровную обиду и, как и Инна, сбежал. Шёл по улице и думал: идите вы все к чёрту, такие помощники, я и сам справлюсь со своей проблемой, я ещё вам всем покажу… Взяв волю в кулак, два года не прикасался к спиртному. За это время дела мои пошли в гору, начатое собственное дело стало приносить доход. После нескольких рюмок за “удачу”, всё вернулось на круги своя. Снова втянулся в алкоголь. Испортилось здоровье, да так, что остро стал вопрос выбора: не пить и жить, или пить, но быстро окочурится. Я понял, что одному мне не справиться − и снова вернулся в группу.

Доктор Иванов: Бросить пить не проблема. Проблема в том, чтобы заставить себя начать расти духовно, развиваться, искать новые области для самореализации. Вот, например, Лариса: к бутылке не прикладывается два года, эмоциональное состояние нормальное. Почувствовав в себе силы и желание помочь другим, активно занялась созданием группы для страдающих зависимостью от еды.

По наблюдениям наркологов, есть два опасных возраста, когда женщины наиболее часто попадают в алкогольную зависимость − в 25−30 и 40−45 лет. Первую группу составляют, как правило, неработающие жены бизнесменов, весь день предоставленные сами себе и снимающие стресс с помощью алкоголя. Другая группа риска − женщины примерно 40−45 лет. На этот период приходится пик семейных кризисов: дети вырастают, муж отдаляется и т.д. Неудачи в личной жизни усиливают влечение к алкоголю.

Рая: У меня улучшились отношения на работе. Теперь я по-другому реагирую на провокационные реплики: многие конфликтные люди в беседе со мной просто теряются, потому что видят, что не могут меня разозлить, вывести из равновесия. Иногда я думаю, что мои нелады в семье сыграли положительную роль в моём становлении как личности. Если бы семья окутала меня заботой и участием − стала бы я сюда ходить и вникать в эту программу, заниматься своим развитием и читать книги по психологии? Да я была бы только занята семейными и бытовыми хлопотами...

Доктор Иванов: На самом деле, Рая, ты сейчас моделируешь ту ситуацию, которая у тебя была заложена в изначальной программе поведения. Но обладая теми знаниями, что у тебя есть сейчас, ты бы могла многое изменить в укладе своей семьи − не только ты бы готовила, но и твой муж, и дети помогали. Для того, чтобы присоединиться к программе, не нужно ждать, пока ваша семья развалится.

Инна: Порой я ловлю себя на мысли, что я завидую другим людям, порой даже ненавижу их за то, что они удачливее и счастливее. Я никак эту злость не проявляю, но я осознаю, что она у меня есть. Хотя строить жизнь с осознанием своей зависимости от алкоголя действительно проще, чем когда ты от него зависишь, не отдавая себе в этом отчёта, и продолжаешь врать − друзьям, знакомым, родственникам, самому себе, что у тебя “всё в порядке”, просто “не лучший день”.

Таня: Если тебе поставлен диагноз алкоголизм, пить ты будешь хотеть всегда. Психологическая это будет тяга или физическая − неважно. Желание выпить будет присутствовать в твоей жизни постоянно. Так, несмотря на уже почти трёхлетний срок трезвости, мне необходима помощь извне, чтобы избавиться от навязчивых мыслей об алкоголе.

Доктор Иванов: Приведу пример из жизни. Моей маме девятый десяток. Она около десяти лет страдает гипертонической болезнью. Однако благодаря современным препаратам, которые она принимает каждый день, у неё давление, очень близкое к норме. Но разве это означает, что она больше не больна гипертонией? Нет, она просто держит в норме симптомы болезни.

С чего же всё начинается?

Оля: С боли. С желания, чтобы тебя пожалели. Прижали к груди, обняли за плечи, успокоили. Помню, однажды сидела на перилах моста и ждала, что кто-то подойдет и спасёт меня, отговорит от намерения спрыгнуть в воду. Но никто не подошёл и не подъехал − поэтому я посидела-посидела, слезла и пошла домой. Я вообще часто обнаруживала себя сидящей на краю балкона или стоящей на подоконнике. Жаждала обратить на себя внимание. Просто не задумывалась, что могла случайно поскользнуться и упасть. Ни жить не было смысла, ни умирать. Проблемы не решались, а только усугублялись и накапливались. Порой даже специально хотелось, чтобы что-то не получилось и был “законный” повод утешить себя рюмкой...

Доктор Иванов: Человеку зависимому хочется употреблять вещество, от которого он зависим, с определенной периодичностью и в больших дозах. Это желание не всегда отчетливо выражено, особенно у больных алкоголизмом, однако попробуйте отобрать возможность употребления у такого человека! Неизбежна выраженная эмоциональная реакция – досада, раздражение, гнев.

Инна: Иногда внутренняя боль настолько сильная, что ты просто ревешь и воешь от безысходности, с трудом слыша себя и почти вообще не осознавая, что это кричишь ты. И облегчение может принести только алкоголь...

Доктор Иванов: На самом деле, алкоголик всегда найдет десять оправданий своему желанию. И кучу причин и поводов, чтобы разочароваться в жизни и усугубить свое состояние. При любой обстановке в семье, любом положении дел на работе – пить можно как начать, так и бросить. Суть синдрома зависимости от алкоголя, если кратко: алкоголик желает изменить состояние своего сознания с помощью алкоголя, но при его употреблении утрачивает контроль над своим состоянием.

Ситуация осложняется тем, что по мере развития алкогольной болезни (а алкоголизм – это прогрессирующая болезнь), у алкоголика в худшую сторону меняется характер, у многих развивается агрессивность, грубость, необязательность, безответственность, лживость и множество других неприятных для окружающих форм поведения. В ответ у некоторых (у многих!) родственников и близких алкоголиков развивается синдром созависимости.

Человек, страдающий синдромом созависимости, практически постоянно испытывает выраженные отрицательные эмоции. Обычно это тревога, обусловленная ненадежностью пьянствующего партнера, непредсказуемостью его поведения; страх за материальное благополучие семьи, за здоровье алкоголика, за последствия его неправильного поведения (привод в милицию, увольнение с работы и т.д.); страх моральной и физической агрессии; депрессия, мысли о напрасно, впустую прожитой жизни с алкоголиком; чувства отчаяния, вины и стыда, раздражение и гнев.

Родственники алкоголика или люди, живущие рядом с ним, должны знать, что никогда нельзя лгать и покрывать пьянство. Убирать за алкоголиком, улаживать последствия того, что он натворил, выгораживать его на работе. Именно эта позиция является наихудшим видом помощи алкоголику – сочетание жалости к нему с попытками решать его проблемы.

Проблемы, возникающие у живущих с алкоголиком, и возможные пути их решения

Проблема	Решение
Физическая агрессия по отношению к вам или другим членам семьи	Учтите, если вы позволите партнеру хотя бы раз ударить вас, он сделает это вновь. Физическая агрессия должна пресекаться полностью. Если она не может быть прекращена вашими собственными силами, обратитесь за помощью к родственникам, друзьям или в милицию. За физической агрессией обязательно должна последовать санкция (наказание), “прощать” можно только после этого
Растрачивание материальных ресурсов семьи, неучастие в финансировании питания и быта	Прекращение кормления и ухода. В отдельных случаях – возбуждение гражданского дела о признании ограниченно дееспособным и лишении права получать зарплату самому
Помеха при ведении домашнего хозяйства и отдыхе (в силу особенностей опьянения – навязчивость, повышенная непродуктивная активность, особенно по ночам). Помехой может быть даже неприятный запах, исходящий от алкоголика	Потребление алкоголя не может быть запрещено формально-законными способами, но пьяному алкоголику не место рядом с трезвым человеком. Поэтому: пьяного домой либо не пускать, либо изолировать в отдельную комнату (если есть возможность). В случае неподчинения прибегать к помощи родственников, друзей или милиции
Требования секса в состоянии опьянения	Полностью исключить

Алкоголизм − болезнь, но это не дает алкоголику права требовать к себе жалости и сочувствия, ведь алкоголиком он стал по своей воле. И по своей воле он может вернуться к нормальной жизни.

P.s. По этическим соображениям имена участников собрания изменены.

Источник: https://lady.tut.by

Как справиться с компьютерной зависимостью? Большое интервью с психологом

30 мая 2017, Надежда Филипчик

Как много времени вы можете провести без Интернета? Нет ли у вас желания постоянно проверять электронную почту и заходить на страничку в соцсетях? А может быть, вы не представляете своей жизни без онлайн-игр?

Появившись у нас дома 15-20 лет назад, компьютеры незаметно заняли важное место в нашей жизни, и всё чаще звучат разговоры о появлении новой зависимости – компьютерной. О ней – в большом разговоре с представителем общественного обьединения “Центр трезвой жизни “Наш ковчег”, психологом Владимиром Царёвым.

- Каковы причины компьютерной зависимости? Как она возникает?

- Все зависимости имеют один корень – и химическая зависимость, и игровая. Они мало чем отличаются по характеру протекания заболевания. В случае с игрой человек не употребляет никакого вещества, но он переживает те же эмоции. Он находится в аналогичном состоянии, у него бывают такие же ломки, если ему не дают играть, как у наркомана.

У игроков всё начинается точно так же, как и с другими зависимостями. Растёт напряжение, недовольство жизнью, ощущение, что чего-то не хватает, хочется снять напряжение. А чем снимать напряжение, уже не важно, и человек идёт играть, получает кайф, сидя в соцсетях.

Есть такое понятие, как структурный голод, когда человеку надо свою жизнь как-то упорядочить, чем-то заниматься. Ничегонеделание – это страшное состояние, сами попробуйте просто посидеть полчаса, ничего не делая. Хорошо, если человек занятой и у него есть о чём подумать, тогда он начинает, например, планировать, что-то анализировать. Если у человека нет дела, которое это требует, он начнёт мечтать, жалеть, что-то вспоминать. Так что, когда человек сам по себе, у него есть два пути: или заняться делом, или фантазировать. Игровая зависимость сама по себе – это погружение в иллюзорный мир, уход из этого неинтересного, скучного мира. В случае с компьютерной зависимостью – соцсети, чаты – у человека есть ощущение, что там он может быть любым – сильным, смелым, интересным, да каким угодно. Также есть возможность взаимодействия, общения.

В школе время структурировано, есть уроки и перемены, и ребенок знает, когда у него, например, скучные уроки или перемена. Заканчиваются уроки, и ребёнок оказывается дома. Если родители им занимаются, у него не будет никаких проблем. Нет у детей никаких проблем с компьютером, это у родителей есть проблемы с детьми, а у детей проблем нет. Дети просто находят оптимальный способ выживания в тех условиях, в которые они попадают, которые им создают взрослые. Какой-то деятельностью реально ребёнок заниматься не может, общение его ограничено, и компьютер становится окном в мир. Но всё зависит от родителей, от того, как они смогут структурировать это время, помочь ребёнку создать реальный мир.

- А зачем играют взрослые?

- Взрослыми игроками становятся дети, выросшие в таких условиях. Если человек не нашел себя в детстве, если не научился взаимодействовать с другими людьми, то он вырастает в зависимого человека. Он находит вместо детских игрушек взрослые, но сам не развивается. Зависимый человек не проживает реальные эмоции.

Выходя в мир, мы сталкиваемся с неизвестным, и наши страхи по этому поводу надо прожить. Сталкиваясь с чем-то страшным, неизвестным, я его познаю, учусь проживать эту эмоцию и расту эмоционально. Если я отказываюсь это проживать, я потом не знаю, как быть с этим страхом. Я вырастаю, а мне всё так же страшно. Такой ребенок становится взрослым и уходит от своих эмоций, потому что не знает, что с этим делать. Он идёт, допустим, в игру, там он получает псевдоэмоции, происходит выброс в кровь нужных гормонов. Но это иллюзия, похожая на состояние счастья, которое испытывает наркоман. Всё было бы хорошо, если бы это не разрушало человека, но это разрушает его.

Так что, на мой взгляд, в большинстве случаев первопричиной зависимости является эмоциональная незрелость вместе с отсутствием каких-то целей, когда у человека не развита мотивация на достижение чего-то.

То же самое и с компьютерной зависимостью – вот тебе игры, вот соцсети. К этому подталкивают, это модно и в тренде, это кругом рекламируют. Как донести потребителю вред, как выделить, в чём он? В случае с наркоманией мы боремся с веществом: нет наркотиков – нет проблемы. В случае с компьютерной зависимостью мы не можем ничего устранить, и приходится бороться с последствиями.

- Чаще ли в современном обществе стали встречаться зависимости?

- Количество зависимых людей, тех, кто склонен к такому поведению, более-менее постоянно. Социальные неурядицы, конечно, склоняют к этому – куда деваться человеку, когда вокруг кризис? Работы нет, денег нет, заняться нечем, а тут можно совершенно бесплатно сесть и поиграть. Даже за водку платить надо, а тут всё бесплатно.

Поэтому, конечно, кризисы провоцируют, и поначалу игра будет лишь способом отвлечься, а потом она начнёт затягивать. Но это затягивает не всех. Наверняка есть биологическая предрасположенность, и, к тому же, влияет воспитание – в семье зависимого у детей, скорее всего, тоже будет какая-то форма зависимости. Причём это может проявляться в разной форме, если отец алкоголик, то сын может стать и игроманом. Это просто способ выживания для тех, кто по-другому не умеет, кого близкие не научили взаимодействовать с социумом. Там, в игре или соцсети, интереснее, чем в этом мире, а здесь… А что здесь интересного, если нет своей деятельности, нет хороших друзей? Человек – существо социальное, он не может без окружения. Маугли – это сказка, в реальности так не бывает. На самом деле такие дети умирают или, в лучшем случае, становятся животными и не восстанавливаются.

- Сравнима ли компьютерная зависимость по тяжести, например, с алкогольной?

Таня: - Сравнивать – это дело неблагородное, но в некотором отношении компьютерная зависимость может быть даже более тяжелой. Наркомания – страшная вещь, но в нашей стране наркотики запрещены и силовые органы занимаются борьбой с наркотиками. Когда пошла волна зависимостей от спайсов, сработали достаточно эффективно, и волну действительно сбили. А вот как бороться со вполне легальным наркотиком под названием алкоголь? Что страшнее для нашего общества – алкоголизм или наркомания? Да у нас от наркотиков в десятки, если не в сотни, раз меньше погибает людей, чем от алкоголя! В случае с наркотиками есть методы воздействия на производителей, потребителей, распространителей, а в случае с алкоголем всё в точности наоборот.

- Как найти ту грань, после которой желание отдохнуть, играя на компьютере, превращается в зависимость?

- Всё дело в навязчивости. Я хочу поиграть – я поиграю, появились другие дела – я совершенно безболезненно ухожу от компьютера и иду заниматься чем-то другим. Отрыв от компьютера не вызывает у меня эмоционального отклика, у меня нет на этом фиксации. Это как чтение неинтересной книжки: меня позвали – я отложил её и ушёл, мне всё равно. Но когда меня это раздражает, когда я бегу сломя голову к этой книжке…

По-моему, Чернышевский говорил, что бедность духовной жизни ведёт в жизни в фантазиях. Это он говорил не про компьютеры, не про спиртное или наркотики, это он как раз про книжки говорил. Но таким объектом может же быть всё что угодно, вопрос в фиксации, в том, насколько я на этом зафиксировался. А определить зависимость можно по эмоциональному отклику, по тому, насколько это меня выводит из состояния равновесия.

Основной симптом любой зависимости – это патологическое влечение к объекту пристрастия. Этим объектом может быть игра, женщина, да всё что угодно. Всё строится вокруг этого явления. Зарабатываются деньги – они уходят в первую очередь, например, на навороченный компьютер, чтобы играть в ещё более крутые игры, на это тратится всё свободное время. Постепенно, как у наркоманов, всё становится менее важным, семья и работа уходят на второй план. Ребёнка ещё иногда можно выдернуть из зависимости какими-нибудь силовыми методами, а со взрослыми всё тяжелее.

- Если человек, например, много играет в компьютерные игры, как его близким понять, зависимость ли это или беспокоиться не стоит? На что нужно обращать внимание?

- В первую очередь, должно насторожить, когда ребенок или взрослый забывает, например, поесть или играет в ущерб сну, то есть первичные потребности становятся уже не настолько первичными. Также опасные признаки – излишне эмоциональная реакция на невозможность поиграть.

Есть такая простая вещь, как "похмельный синдром" у игрока. Если он, проиграв, например, несколько часов, понимает, что зря он потратил на это столько времени и ему это не надо, то всё в порядке – но, конечно, иногда он может всё же возвращаться к игре. Если же он не может бросить игру, то, скорее всего, уже начала формироваться или сформировалась зависимость.

Можно заметить также разговоры по теме объекта зависимости, создаётся специфический круг общения. Это может восприниматься как увлечение, только оно становится болезненным.

- Куда можно обратиться за помощью в борьбе с компьютерной зависимостью?

- Есть 12-шаговая программа для зависимых, есть психотерапия. Этим занимаются, в том числе, наркологи, например, минский центр "Парацельс". Также можно обратиться в 21-е отделение РНПЦ в Новинках. Впрочем, следует знать, что всё-таки компьютерная зависимость пока официально не признана заболеванием наряду с прочими зависимостями. Центр трезвой жизни "Наш ковчег", где я работаю, также помогает страдающим от компьютерной зависимости.

Многие игроки приобретают ещё одну зависимость, например, алкоголизм или наркоманию, и уходят в сообщества анонимных алкоголиков или наркоманов. Там больше людей, там есть возможность как-то делиться и общаться.

Справиться с зависимостью от компьютерных игр сложнее, чем со многими другими. Кто будет этим заниматься? Либо родители будут бороться за детей, либо, если человек сам осознал, он будет искать помощи у кого-то – у психологов, психотерапевтов. Но беда в том, что часто люди не понимают сути этой зависимости и начинают лечить, например, эмоциональное расстройство. Эффект появляется, но стержень-то остаётся. Проходит немного времени, и возникает ощущение, что чего-то не хватает. И всё начинается опять, компьютер ведь всегда рядом. Нажал на значок – и всё, весь мир в твоём кармане. Поэтому это, конечно, сложнее.

А путь к исцелению один – взросление, потому что все зависимые люди – это незрелые люди. Надо помогать этим людям подрастать, взрослеть, брать на себя какую-то ответственность, заниматься каким-то делом. Это единственный реально работающий путь..

Каментар святара

Протаіерэй Яўген Грамыка, клірык мінскага храма свяціцеля Мікалая Цудатворцы:

Усе залежнасці маюць агульную прыроду – чалавек шукае выйсце з незадаволенасці сваім жыццём. Пры гэтым ён не змяняе ўмовы, у якіх знаходзіцца, а проста шукае магчымасць схавацца ад сваіх жыццёвых праблем і знаходзіць яе ў віртуальнай рэальнасці.

Але, па-першае, гэта не вырашае ніякіх праблем, а наадварот дадае новыя, бо чалавек набывае праблемы з залежнасцю. Па-другое, чалавек так ці інакш шкодзіць свайму здароўю. Гэта больш відавочна ў выпадку з наркотыкамі ці алкаголем, але нават калі чалавек гуляе ў камп’ютарныя гульні, гэта дрэнна ўплывае і на здароўе, і на псіхіку.

Тут павінна быць па словах апостала Паўла: “Усё мне дазволена, але не ўсё карысна; усё мне дазволена, але нішто не павінна валодаць мною”. Калі нейкая справа пачынае валодаць чалавекам, калі ён разумее, што без гэтага ён не можа жыць, то тады чалавек знаходзіцца ў залежнасці. І тады трэба глядзець, як гэтую праблему вырашаць. Проста забарона можа даць нейкі эфект, але напэўна не зусім той, які б хацелася. Трэба размаўляць з чалавекам, дабівацца нейкага разумення, каб ён ведаў, што гульня можа рабіць яго залежным.

Безумоўна, варта абмяжоўваць дзяцей, каб яны не траплялі ў такую сітуацыю. А калі ўжо залежнасць ёсць, самае важнае – магчыма, даваць нейкія справы, каб сын ці дачка адчувалі сябе патрэбнымі сваім бацькам. Трэба, каб яны рабілі нешта карыснае для сваёй сям’і і прывучаліся разам з бацькамі рабіць хатнія справы.

Роднаснае паняцце з гульнямі – гэта сацыяльныя сеткі, дзе людзі таксама камунікуюць паміж сабой, але можна гэта рабіць па-рознаму. З гэтым таксама трэба быць акуратным, бо гэта можа чалавека зацягнуць. У сацсетцы, як і ў сеткавых камп’ютарных гульнях, у чалавека ўзнікае адчуванне, што пастаянна нешта адбываецца. Сацсетка існуе як бы бесперапынна, і існуе спакуса пастаянна сачыць за тым, што там адбываецца. Таму людзям, якія захапляюцца сацсеткамі, хочацца параіць усё ж такі гэта абмяжоўваць, каб гэта не было на першым месцы. Павінны быць свае асабістыя справы, а сацсеткамі варта карыстацца ў вольны час, тым больш што звычайна сапраўды няма неабходнасці туды пастаянна заходзіць. Трэба за гэтым сачыць і проста вучыцца казаць сабе “стоп”.

Источник: http://sobor.by

Созависимость – семейная болезнь: как родным наркоманов и алкоголиков научиться защищать себя

31 Марта 2018, Ольга Косякова

Одни утверждают, что ребенок алкоголиков обречен повторить родительскую судьбу: пить или жить с пьющим. Мол, трагическая доля записана в генах. Другие убеждены: воспитание и окружение сильнее наследственности. Именно это создает почву для болезни. Дети действительно часто копируют манеру поведения мамы, папы. И в этом смысле вытягивают их же жребий. Зависимость всегда связывает всех домочадцев. Одни несвободны от своей губящей страсти. Другие — заложники охваченных страстью близких. О том, что такое созависимость и как ей противостоять, узнавала корреспондент «Рэспублікі».

Слабости по кругу ходят

Жена алкоголика — в семье у Тани эту роль пришлось сыграть ее матери, обеим тетям и бабушке Марии Федоровне. Бабушка, когда была еще молода, прятала по соседям трех своих дочерей от мужа, беснующегося в алкогольной горячке. Девочки выросли, вышли замуж и уже со своими детьми точно так же искали убежища в чужих семьях — мужья их пили и срывали зло на тех, кто подвернулся им под руку. Злая судьба будто перетекала с кровью по материнской линии.

— Думала, что это проклятие, — тихо произносит моя собеседница, как будто находясь под гнетом темной силы. — Одна моя тетя в итоге развелась, у другой муж заболел, а вот мать моя и сама «села» на стакан. Родители ведь постоянно ругались. Папа пил, ревновал маму, бил ее. Неудивительно, что она тоже стала выпивать.

Созависимость часто называют «семейной болезнью»: от зависимости одного члена семьи на самом деле страдает вся семья. Алкоголик зависим от алкоголя, наркоман — от наркотиков, игрок — от казино, а их близкие зависят от самого алкоголика, наркомана или игрока. Психолог общественного объединения «Центр трезвой жизни «Наш ковчег» Владимир Царев объясняет:

— Созависимость — это болезнь, которая формируется при контакте с человеком, зависимым от алкоголя, наркотиков, азартных игр. Достаточно 7—8 месяцев тесного общения. Созависимый — это человек, который позволил, чтобы поведение другого повлияло на него. Симптомы созависимости: контроль, давление, навязчивые состояния и мысли, низкая самооценка, ненависть к себе, чувство вины, подавляемый гнев, неконтролируемая агрессия, навязчивая помощь, сосредоточенность на других, игнорирование своих потребностей, проблемы общения, замкнутость, плаксивость, апатия, депрессия, суицидальные мысли, психосоматические нарушения.

Принц и нищий

Психологи говорят, болезнь может быть симптомом нарушенного функционирования всей семейной системы. Поскольку зависимый является ее частью. И тогда зависимость — вызов нездоровой атмосфере. Мать, дочь или жена алкоголика старается, как она думает, помочь больному. Контролирует каждый его шаг, ограждает от контакта с друзьями, знакомыми, готовит ему, убирает за ним, забывает о других членах семьи и о себе, но проблемы в результате возникают у нее. Перестает следить за своей внешностью, потом накрывают трудности на работе.

Таня познакомилась с Лешей из Витебска. Он стал для нее жилеткой, в которую можно было выплакать весь домашний ад. Татьяна решила поступить в витебский технологический колледж. «Поступила, но уверенности у меня не было. Переживала за маму, оставляя ее наедине с отцом».

«Как в сказке» — так говорили друзья о любви Тани и Леши. Полгода переписывались, встретились и утонули друг в друге. Но как начали жить вместе, Леша стал часто выпивать с друзьями. Таня думала: кто не пьет по молодости. У самой организм не принимал. Сейчас она считает, что непереносимость алкоголя — это, скорее, дар Божий. А муж пил чаще и больше.

— Помню, лежу с высокой температурой. У меня хронический пиелонефрит — и это опасно. Звоню мужу, чтобы принес таблетки. А он пьяный. Шел с лекарством три часа.

Муж внушал Татьяне, мол, без него она потеряется. Но не бил, это удерживало. А однажды замахнулся. И Таня его выгнала.

— Было тяжело. В какой-то момент поняла: хочу другой жизни. Настоящую семью, быт устроить. Обратилась к психологу в объединение для зависимых и созависимых. На занятиях в психотерапевтической группе много плакала. Выходила боль. Нашла в итоге понимание и принятие. А ведь я была на волоске. Стала узнавать себя. Решила, что хочу выздоравливать, чтобы стать счастливой. Уже полгода посещаю психолога. Учусь заботиться о себе, брать на себя ответственность за свою жизнь, а не за чужую. Верю, что передо мной открыты все возможности. Обязательно найду дело своей жизни, — голос Тани набирает силу. — Хочу научиться любить себя. Изменить больные модели поведения на здоровые.

Сегодня в стране под диспансерным наблюдением врачей-психиатров и наркологов состоит более 162 тысяч пациентов. На каждого зависимого человека, как правило, приходится двое, трое или даже больше людей из его непосредственного окружения, которые являются жертвами заболевания. Они тоже нуждаются в долгосрочной терапии.

Татьяна называет себя «сказочницей». Есть в ее образе что-то от заколдованной принцессы. В детстве часто сбегала от жестокой реальности в мифы. Когда встретила Лешу, подумала: сказка сбылась. Оказалось, копия родительской истории. Тогда Таня видела только один образец семьи. С нее и писала свой сюжет. Теперь знает: можно жить иначе. Она еще напишет свою счастливую историю.

КОМПЕТЕНТНО

Владимир Царев, психолог ОО «Центр трезвой жизни «Наш ковчег»:

— В широком смысле созависимость — это еще и зависимость от эмоций, которые дает патологический контроль за другим человеком. Так я повышаю свою значимость, самооценку. Ведь, когда зависимый от алкоголя, например, бросает пить, созависимый теряет смысл жизни, который был в спасении и контроле больного. Поэтому созависимые люди, говоря откровенно, часто провоцируют алкоголиков к употреблению. Цель психологического лечения — осознать проблему и научиться выстраивать новые модели взаимоотношений. Нужен в среднем год работы, чтобы начались необратимые личностные изменения. Мы занимаемся по известной во всем мире 12-шаговой программе, создаем здоровую среду. Участники группы общаются вне занятий. Организуем порой походы, шашлыки, праздники.

По материалам http://sb.by